Gryada : Womens Territory

Самые первые очки не улучшали зрение, а защищали глаза от всевозможных опасностей. На просторах Арктики, где легко можно ослепнуть от яркого солнца, эскимосы закрывали глаза костяными пластинками с узкими прорезями в них. Индейцы амазонских лесов спасались на охоте от бьющих по глазам веток с помощью масок из коры. Фараон Тутанхамон при ярком солнце надевал очки с коричневыми стеклами — их нашли в его гробнице. Римский император Нерон наблюдал гладиаторские бои через большой изумруд, который, как считалось, успокаивал возбуждение от кровавого зрелища.

Однако Аристофан еще в V веке до нашей эры писал, что врачи прописывают увеличительные стекла любителям чтения. Плиний Старший уточнил — стекло для увеличения букв должно быть шаровидным или хотя бы выпуклым. Так были открыты увеличивающие свойства линзы, которые в X веке описал восточный мудрец Ибн аль-Хайсам. Там же, на Востоке, появились первые лупы, заключенные в оправу, — сперва ими пользовались менялы для распознавания фальшивых монет. Следующий шаг к изобретению очков был сделан в Италии, где додумались соединить два выпуклых стекла, вставить их в оправу и приблизить к глазам. По одной версии, очки изобрел Сальвино ди Армате из Падуи, по другой — Алессандро Спина из Пизы. Ясно лишь, что это произошло в конце XIII века, поскольку в 1305 году монах Джордано да Ривалто сказал в проповеди: «Искусство изготовления очков, призванных улучшить зрение, — одно из самых нужных и полезных искусств в мире. Их изобрели не более 20 лет назад, и я сам видел сделавшего это человека и разговаривал с ним».

На изобретение очков — как, впрочем, и всего остального — претендуют и китайцы: в их энциклопедии, написанной в 1240 году, сказано: «Когда у пожилых людей портится зрение, они надевают на глаза аи-таи, и иероглифы снова обретают для них четкость». Оказалось, однако, что эта цитата была вставлена в книгу пару веков спустя, когда арабские купцы начали привозить в Поднебесную полезное изобретение. Очки ценились так высоко, что в 1410 году раджа Малакки отправил китайскому императору

10 пар взамен дани за целый год. Неудивительно, что в Китае быстро научились очки подделывать, используя простые стекла вместо линз. Бороться с подделками пришлось введением смертной казни. С фальшивками в ту пору боролись и в Италии -устав венецианских стекольщиков предписывал уничтожать поддельные очки, а их изготовителей ссылать на галеры. Итальянцы в те годы еще оставались владельцами монополии на очки; недаром есть версия, что их русское название происходит от итальянского occhiali. До XVI века очками могли пользоваться только дальнозоркие, но потом появились выгнутые стекла для близоруких. Однако оставалась другая проблема — крепление. Чаще всего очки привязывали к голове веревкой или лентой, иногда их приматывали к ушам. Это было неудобно — «волшебные стекла», стоившие недешево, в любую минуту могли упасть и разбиться. Многие предпочитали надевать их только при чтении или по старинке пользоваться лупой в массивной оправе. В эпоху Возрождения очки стали почти обязательным аксессуаром ученого и в этом качестве попали под подозрение церкви. Ослабление зрения считалось Божьим наказанием, а борьба с ним при помощи очков — грехом. Сатирические гравюры того времени изображали чертей и ведьм в очках. Впрочем, многие церковные иерархи не обходились без этого полезного изобретения. Московский патриарх Никон, например, имел целых восемь пар очков в дорогих аксамитовых футлярах. Пользовался очками и царь Алексей Михайлович, заказывая их у немецких мастеров. У стен Кремля находилась тогда единственная в России аптечная лавка, где продавались «окуляры». Подбирали их в буквальном смысле на глаз — порой покупателю приходилось перемерить весь ассортимент. Если за очками посылали слугу, ему давали бумагу с указанием расстояния, на какое хозяин видит при чтении, а в остальном полагались на честность продавца.

В начале XVIII века у очков появились наконец твердые дужки, но они не цеплялись за уши, а по-прежнему крепились на затылке шнурком. Женщины же нередко пришпиливали их к прическе — именно так носила очки Екатерина Великая. Только в конце XVIII столетия голландские мастера додумались загнуть дужки очков книзу. В век Просвещения ученость вошла в моду, и очки, давно слывшие ее признаком, стали носить даже те, кто в них не нуждался, — с простыми стеклами. Модному веянию поддались и аристократы, прежде презиравшие ученых-очкариков. В качестве компромисса они ввели в моду лорнет — очки без дужек на изящной ручке, одновременно служившей футляром. Новое изобретение особенно оценили дамы: лорнет позволял видеть все, не уродуя лицо очками, а заодно придавая новые оттенки искусству обольщения. Пристальный взгляд через лорнет -«лорнирование» — говорил о недвусмысленном интересе и в то же время считался приличным, в отличие от обычного разглядывания. В сложенном виде лорнет превращался в театральный бинокль, да и за пределами театра светские львы и львицы почти не расставались с ним. Актриса Софья Гославская вспоминала: «Левой рукой, обычно украшенной кольцами, дама умело, привычным движением подхватывала свое длинное, до полу, платье, а в правой держала лорнетку, то поднося ее к глазам, то небрежно опуская». Лорнеты украшались дорогими камнями, жемчугом, слоновой костью. В 1913 году князь Феликс Юсупов заказал для своей жены Ирины лорнет с 442 бриллиантами, а драгоценные лорнеты фирмы Фаберже были знамениты не меньше, чем ее же пасхальные яйца.

Достоинством лорнета было еще и то, что его в царской России было разрешено носить военным и чиновникам, в отличие от очков, бывших приметой опасного вольнодумства. Гуляя по Тверской, московский главнокомандующий Иван Гудович лично сдирал очки с носа попавших под руку прохожих с криком «Нечего меня разглядывать!» С его легкой руки на масленичных гуляньях появилась «модная» обезьяна в очках -именно это будто бы натолкнуло Крылова на создание басни «Мартышка и очки». Царь Николай I давал своим сановникам разрешение на ношение очков, только убедившись лично в слабости их зрения. Не могли их носить и лицеисты. Например, отчаянно близорукий поэт Дельвиг, товарищ Пушкина по Царскосельскому лицею, влюблялся во всех девушек подряд, потому что видел их «небесные черты» весьма приблизительно. Что касается самих девушек, то они стали массово носить очки в середине XIX века, с появлением движения суфражисток, боровшихся за женское равноправие. Они не носили корсетов, коротко стригли волосы и выбирали очки как можно более уродливого фасона, иногда даже с синими стеклами, чтобы избежать любой сексуальной привлекательности. Занятые физическим трудом женщины, как и мужчины, стали носить пенсне — очки без дужек, крепящиеся к носу при помощи зажима (французское pince-nez означает «сожми нос»). Пенсне в золотой оправе охотно носили аристократы, сделав их популярнее «плебейских» очков. Почти одновременно с пенсне вошел в моду монокль, в переводе с латыни «одноглазый», изобретенный еще в средневековой Германии. Это была одиночная линза в тонкой оправе, которая вставлялась в глаз и крепилась шнурком к пуговице или петлице. Монокль удерживали напряжением мускулов лица, отчего оно приобретало высокомерно-брезгливое выражение. В конце XIX века монокли пользовались большим спросом среди офицеров, а также у литераторов из декадентской среды. В отличие от пенсне монокль носили только мужчины, считавшие особым шиком умение не вынимать его, а одним движением брови выронить. Одним из последних поклонников этого аксессуара в России был Михаил Булгаков, который после приезда в Москву сразу же купил на толкучке монокль и сфотографировался в нем, стараясь выработать надменное выражение лица. В газете «Гудок», где он работал, кто-то вывесил этот снимок на доску объявлений, сделав молодого писателя мишенью для шуток. К тому времени монокль бесповоротно вышел из моды вместе с аристократией. Не повезло и демократичному пенсне — на него ополчились медики, утверждая, что оно вредит кровообращению и может даже вызвать обморок.

Начало XX века ознаменовалось настоящим «очковым бумом». Появились солнцезащитные очки, специальные очки для сварщиков, сталеваров, автомобилистов, железнодорожников и знаменитые «консервы» для авиаторов. Есть профессия, виртуозов которой в начале XX века просто невозможно было представить без очков — черных или синих. Это «профессиональные слепые», ярким представителем которых был описанный Ильфом и Петровым Паниковский.

Поистине революционным открытием стало появление в середине XX столетия  пластмассовых линз. И хотя пластиковые очки царапаются и мутнеют быстрее стеклянных, их дешевизна позволяет без проблем заменить такие очки новыми. Сегодня любая «Оптика» предлагает ассортимент очков, непредставимый полвека назад. Речь идет не только о стеклах, но и об оправе: замена прежних из черепашьего панциря, рога и металла на тот же пластик позволила сделать ее легче и наряднее. Конечно, дизайнерские ухищрения относятся прежде всего к солнечным очкам, обычные — гораздо консервативнее, но и они прилежно следуют моде. Самые дорогие из очков «от-кутюр», произведенные Dolce & Gabbana, были проданы за 383 тысячи долларов. Но и они уступили проданным на аукционе за миллион долларов круглым очкам Джона Леннона. Новой революцией в оптике обещает стать массовое распространение «умных очков» Google Glass, созданных в 2012 году. Благодаря встроенному в это устройство мини-компьютеру или подключенному смартфону обладатель Google Glass может видеть прямо перед глазами экран со всякими полезными сведениями. А также слушать музыку, снимать фото и видео, находить дорогу через GPS-навигатор. Ожидается, что в будущем эти очки смогут пригодиться и в медицине: с их помощью уже сейчас можно диагностировать целый спектр заболеваний. Еще одна новинка, придуманная оксфордским профессором Стивеном Хиксом, обещает совершить революцию в медицине — победить слепоту. Очки Хикса позволят слепому человеку даже гулять по улицам с помощью инфракрасного проектора-поводыря, определяющего расстояние до объектов. В перспективе изобретатель обещает снабдить очки речевым устройством, которое читало бы их владельцу вывески или говорило, куда идти. На этом фоне меркнут казавшиеся еще недавно фантастическими 3Б-очки для просмотра стереофильмов, не говоря уже о моделях очков, способных предсказывать дождь, измерять уровень радиации или отпугивать комаров.

При помощи всех этих удивительных изобретений производители очков пытаются спасти свою отрасль от краха. За последние 30 лет число «очкариков» сократилось на треть благодаря хирургическим операциям, но прежде всего контактным линзам. Изобрел их будто бы Леонардо да Винчи, а первым изготовил в 1889 году немецкий изобретатель Август Мюллер. Стеклянные линзы, больно царапавшие роговицу, не нашли применения, но в 1960 году чех Отто Вихтерле сделал первую мягкую линзу из пластика, которая со временем завоевала мир. Сегодня контактные линзы носят не только обладатели слабого зрения, но и те, кто хочет изменить цвет глаз, — некоторые модницы готовы делать это каждый день. Однако трение пластика о поверхность глаза может вызвать ряд болезней, включая конъюнктивит. Линзы мешают также притоку к глазам кислорода. Еще опаснее лазерная коррекция зрения — при малейшей ошибке она грозит слепотой. Но и привычные очки, эти «костыли для глаз», как называл их Марк Твен, расслабляют глазные мышцы и делают их неспособными к самостоятельной работе. Прежде плюсом очков считалось то, что они укрывают глаза от вредного ультрафиолетового излучения. Но теперь доказано, что и недостаток ультрафиолета для организма вреден.

Конечно, весь предполагаемый вред от очков несравним с пользой, которую они принесли человечеству. Без них не были бы написаны знаменитые романы, сделаны величайшие открытия, да и просто проверены школьные тетрадки — ведь учителя занимают среди «очкариков» почетное первое место. Какие бы новшества не пришли очкам на смену, они заслужили памятника наподобие того, что установлен в токийском парке Уэно. Старые очки жители японской столицы не выбрасывают, а приносят к этому памятнику — считается, что они вбирают в себя энергию носившего их человека. Может быть, так оно и есть.