Gryada : Womens Territory

В жизнь певицы ворвалась самая настоящая война. Разруха, слезы, горе… Она честно рассказала, почему ее ненавидят в России и что делала во время бомбежки на востоке Украины. — Анастасия, Вы занимаете активную проукраинскую позицию. Поддерживают ли Вас родные?

— Родственников у нас не так уж и много, но все поддерживают Украину и презирают путинский режим. С друзьями мне  тоже повезло, они думающие люди и никогда не занимались ватничеством.

-Дружите ли Вы с кем-то из звезд российской эстрады?

— Увы, сейчас нет. Недавно по просьбе одной ТВ-программы я дала список знакомых артистов, которые могут  сказать обо мне что-то хорошее как о певице. Но все они отказались от комментариев, поскольку говорить что-то положительное обо мне в России рискованно: могут возникнуть проблемы. Я не буду называть имена и фамилии этих людей, поскольку уважаю их. Мне не хотелось бы, чтобы по отношению к ним последовала какая-то агрессия. Ведь на сегодня я — враг номер один!

В России весь народ злой

С кем из артистов из России у Вас война?

С Пригожиным и Кобзоном — я этого не скрываю. Пригожин — это верный пес, который служит на благо своей державы и пытается угодить своему хозяину. Если вдруг слышит что-то о Приходько, тут же начинает меня хаять. Что касается Кобзона, который уже давно пахнет нафталином, то сейчас он собирается ехать в Донецкую область с гимном Новороссии, чтобы петь для Губарева, Гиркина, Мотороллы…

Когда туда ездил Макаревич, его назвали фашистом, а с Кобзоном все наоборот. Я считаю, нельзя допускать, чтобы у человека, который ненавидит нашу страну, было звание почетного гражданина Днепропетровска или чтобы в Донецке стоял его памятник. Будучи родом из Украины, Кобзон называет наш гимн нацистским, поэтому я призываю власти лишить его званий. Честно сказать, в России весь народ агрессивный, злой и недовольный жизнью. А все потому, что им даже любовью некогда заняться — они в пробках стоят 24 часа в сутки.

— Многие украинские артисты Вас поддерживают?

Да, сейчас все поддерживают друг друга, сопереживают. Некоторые ездят с концертами в зону АТО. Я выступала на блокпостах наших военных вместе с Тоней Матвиенко и Арсеном Мирзояном. Последний мой концерт был в киевском госпитале для раненых солдат.

Брошенные дома с включенным светом

— Что увидели в АТО?

— В Славянске — разбомбленные и пустые дома с выбитыми окнами, в некоторых из них горит свет. Было видно, что люди ушли, а свет все продолжает гореть в каких-то отдельных квартирах. Детские игрушки, лежащие на полу… Когда выступали в Северодонецке, то в семи километрах от нас, в городе Счастье, шли бои. Мы пугались звука взрывов и ночью не могли уснуть. Это было очень тяжело.

— Как к Вашему приезду отнеслись солдаты, лестные жители!

— В Славянске солдаты дарили цветы, благодарили. Потом вышел их комбат и сказал: «Спасибо большое за все, что вы делаете. Мы видели, что вы отказались от концертов в России и в Крыму. Не предайте нас». Последняя фраза была для меня очень важна.

Я тогда этому комбату отдала крестик из Иерусалима, из Храма Господня, который мне прислала моя поклонница из Израиля. Он был мне дорог, но я, не задумываясь, отдала его. Хотелось как-то помочь солдату, уберечь его.

А еще теперь, после тура, у меня есть знакомый — Сережа, который все время стоит на блокпостах то в Мариуполе, то под Херсоном. Мы с ним часто общаемся. Недавно я звонила ему, спрашивала, как дела. Он такой счастливый был, а потом попросил передать трубку маме. Я даю ей телефон, а он говорит: «У Вас такая дочка хорошая! Она приехала, спела для нас. Спасибо Вам большое».

Простые люди тоже радовались нашему приезду. Например, в Сватово девочки делали прически, красились, надевали юбочки и туфельки. У людей было ощущение праздника. Они говорили, что к ним лет десять не приезжали артисты, и они очень скучают по музыке.

В Мариуполе нашлись и противники выступлений, считая концерты пиром во время чумы. Но потом поняли: мы приехали подарить им музыку, мысли о хорошем. Чтобы они ощутили себя нормальными людьми, порадовались освобождению города. А сейчас очень больно  смотреть на то, что город опять, под угрозой.