Gryada : Womens Territory

И кто бы мог подумать, что буквально на следующий день после его смерти эта легенда пойдет трещинами, просядет под тяжестью компромата, запятнается денежными тяжбами… Но легенды подобного масштаба и харизмы никогда не возникают на пустом месте. И, пусть с трудом, но все же выдерживают испытание на прочность

Три мушкетера

О карьере летчика Кусто пришлось забыть, и он подал рапорт о возвращении на флот. Его направили служить артиллеристом на крейсер «Сюффрен», базировавшийся в Тулоне, а затем, когда корабль ушел в дальнее плавание, перевели на другой крейсер, «Кодерсель». О том, чтобы отправляться в дальние походы, молодому моряку, вообще-то подлежавшему комиссованию по инвалидности, не стоило и заговаривать. Оставалось нести службу в прибрежных водах и восстанавливать форму физическими нагрузками. Он помногу плавал.

Так случилось со мной в тот летний день в Ле Мурильоне, когда у меня открылись глаза на чудеса моря».

По легенде, подводные очки Жаку-Иву впервые дал примерить морской офицер Филипп Тайе, поэт и спортсмен. Их сблизило общее увлечение подводной охотой и плаванием, и вскоре они стали неразлучными друзьями. Вскоре к ним присоединился и третий друг — В Фредерик Дюма. Само собой, их прозвали «Тремя мушкетерами».

Поначалу это был просто спорт, развлечение военных моряков в увольнительной, соревновавшихся, кто набьет больше рыбы за день. Снаряжение для подводного плавания им было доступно самое примитивное: очки, громоздкие и неудобные, и резиновые ласты. Кусто пытался усовершенствовать его, экспериментируя с различными материалами. А еще Жак-Ив мечтал вести киносъемку под водой, но…

Военное время — самый неоднозначный период в биографии Жака-Ива Кусто (да и во французской новейшей истории тоже). По официальной версии, Кусто, конечно же, был связан с движением Сопротивления: для французов это необходимая составляющая образа национального героя. Более точно известно, что в самом начале войны, пока не была расформирована французская армия, он служил в морской разведке в Марселе, участвовал в секретной спецоперации в Италии по приказу правительства Виши, за что после войны был награжден орденом Почетного Легиона. А о работах по созданию акваланга, которые велись в начале сороковых, военные спецслужбы были как минимум осведомлены.

У старшего брата Жака-Ива Кусто, Пьера-Антуана, все сложилось куда трагичнее: политический журналист, главный редактор пронацистской газеты «Я повсюду» и член администрации коллаборационистов, он был признан военным преступником и приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением (через десять лет амнистирован). Его газета в начале сороковых публиковала интервью с Кусто-младшим, рецензии на его первый фильм «18 метров под водой», премьера которого состоялась

10 апреля 1943 года в Парижском Национальном театре Шайо — по протекции Кусто-старшего и с одобрения оккупационных властей. И дальше молодая команда Кусто работала в оккупированной Франции вполне легально, с надлежащим образом оформленными удостоверениями и свободным доступом в милитаризированную акваторию Средиземного моря. Однако, насколько известно, как проблем из-за брата-коллаборациониста, так и обвинений в лояльности нацистскому режиму Жак-Ив Кусто счастливо избежал.

Сыновья Кусто Жан-Мишель и Филипп появились на свет в 1938-м и 1940-м годах, причем обоих Симона рожала дома. Мальчикам было семь и пять лет, когда отец подарил им по маленькому аквалангу. Оказавшись под водой, дети тут же взахлеб — в прямом смысле! — начали делиться впечатлениями, и отцу пришлось объяснить им: море — мир безмолвия, мир тишины.

Его прославят книга и кинофильм под таким названием.

 

«Оскар» и Канн

Акваланг Жак-Ив Кусто разработал вместе с Эмилем Ганьяном, главным инженером компании Анри Мелькиора. И хотя авторы послесловия к советскому изданию «В мире безмолвия» выражали скепсис: мол, еще раньше аналогичные приспособления появились в СССР, — это изобретение стало революционным в освоении подводного мира. «Ни один мальчишка не испытывал такого волнения, разбирая рождественские подарки, какое переживали мы, когда распаковывали первый акваланг», — писал Кусто. Именно отсюда началось повальное увлечение взрослых мальчишек — дайвинг; кстати, у самого командора Кусто диплома дайвера никогда не было. Впрочем, как и океанографического, инженерного, экономического, литературного или кинематографического образования: только военное.

После освобождения Франции Кусто и его друзья вернулись на службу, где создали  на базе  военно-морского флота структуру GERS (Croupe dEtudes et de Recherches Sous-Marines — Группу подводных исследований и поиска); одним из первых ее заданий было разминирование акватории близ Тулона. Команда Кусто начиналась как военное формирование, что, конечно, сильно ограничивало ее свободу. Чтобы иметь возможность оказаться подальше от командования и поближе к неисследованным глубинам, капитану Кусто нужен был свой корабль.

Списанный минный тральщик с прозаическим названием «J-826» Жак-Ив Кусто увидел на Мальте в 1950 году. На спонсорство удалось подвигнуть ирландского пивного магната Томаса Лоэ-ла Гиннесса: он выкупил старое судно и сдал его в аренду за символическую плату — 1 франк в год, оговорив при этом, что финансировать команду Кусто как-либо еще не будет. Отремонтированный и переоборудованный для исследований корабль получил имя, которое многие сейчас ассоциируют скорее с подводной, чем с гомеровской «Одиссеей», — «Калипсо».

На «Калипсо» Кусто и его команда ходили по морям и океанам около тридцати лет. «Комиссаром» корабля была назначена Симона Кусто, и в последние годы, когда ее муж стал слишком крупной медийной и бизнес-фигурой, что требовало частого присутствия на берегу, проводила на борту даже больше времени, чем сам Кусто. Кстати, первые заработанные деньги команды Кусто были «нефтяными»: созданная им компания подводных исследований OFRS (Office Francais de Recherches Sous marines) помогала разведывать оффшорные месторождения. Вскоре к команде присоединились ныряльщик Альбер Фаль-ко и кинооператор Луи Маль. Вместе с ними, Фредериком Дюма и Филиппом Тайе Жак-Ив Кусто снял на рифах

Красного моря, в Индийском океане, на Сейшелах и в других экзотических участках акватории Земли полнометражный фильм «В мире безмолвия».

Премьера состоялась в Париже на Елисейских полях в феврале 1956 года. Успех был оглушительный: так близко, в таких деталях и красках подводного мира еще никто не видел. Картина получила Золотую пальмовую ветвь на Каннском фестивале (впервые в истории документального кино), затем «Оскар» за лучший полнометражный документальный фильм и премию Национального совета кинокритиков США за лучший иностранный фильм. Сборы в прокате были огромны, книга Кусто и Дюма под тем же названием стала мировым бестселлером. Параллельно начались съемки документального телесериала, будущей суперпопулярной «Подводной Одиссеи» — командор Кусто твердо знал, что у телевидения широкие перспективы. Теперь его команда более не зависела материально ни от военных, ни от нефти, ни от спорадических спонсоров.

 

Хомоакватикус

В 1957 году принц Монако предложил Жаку-Иву должность директора Океанографического музея княжества, и семья переехала жить в эту маленькую страну — если не принимать во внимание, что в действительности жили они в основном на борту «Калипсо». По большому счету, и почетная должность была синекурой, но с тех пор деятельность Кусто получила научную окраску, что немало раздражало «настоящих» дипломированных ученых. Однако больше него о подводном мире не знал никто.

В том же году Кусто спроектировал «ныряющее блюдце» — миниатюрную подводную лодку под названием «Де-низ», и вправду похожую на два сложенных блюдечка трех метров в диаметре и всего полутора — в высоту. Находиться внутри могли только два человека, да и то лежа, но для подводных съемок это был идеальный вариант. Опускалось «блюдце» на глубину200 метров, а более поздняя модернизированная модель — до 350-ти.

Деятельность команды Кусто была самой разносторонней: и исследование затонувших судов, в том числе античных (о поисках сокровищ Кусто, впрочем, отзывался более чем скептически), и киносъемка (фильм «Красная рыбка» тоже получил «Оскара», закрепив успех, да и последующие картины тоже не оставались незамеченными, не говоря уж о бесконечном телесериале), и технические подводные работы: прокладка трубопроводов по дну и т. д. Изучение подводного мира присутствовало тоже, но о его охране, об экологии моря речь еще не шла. Тогда, в 60-х, просто не знали такого слова.

В те времена море было территорией, которую требовалось завоевать. В 1962 году Жак-Ив Кусто запустил беспрецедентный проект «Преконтинент», идея которого состояла в строительстве подводного дома, где могли бы длительное время находиться люди, занятые на подводных работах. Предполагалось, что это позволит не тратить массу времени (а значит, и денег) на спуски/подъемы и декомпрессию.

«Преконтинент-Ц, расположенный на глубине в10 метровпоблизости от знаменитого замка Иф, обживали Альбер Фалько и Клод Уэсли. «Преконтинент-II» в Красном море состоял из двух сооружений на десяти- и тридцатиметровой глубине. Жили там пятеро членов команды, в том числе и жена Кусто Симона. Проектировать подводные здания помогал их старший сын Жан-Мишель, ставший к тому времени архитектором. Младший, Филипп, пошел по стопам отца: закончил Военно-морскую академию, а затем и курсы кинематографистов, и стал одним из жителей «Преконтинента-Ш», расположенного на глубине в110 метров. Там был снят фильм «Мир без света», завоевавший уже третьего «Оскара».

Энтузиазм подхлестывала постоянная гонка с аналогичным проектом американцев «Силэб». «Преконтинент-Ш» сначала планировали установить на глубине всего лишь 33-х метров — но ведь «Силэб-П» спустился на 60! Однако в сухом остатке «гонка глубин» не кончилась ничем: подводные дома оказались настолько дороги в построении и эксплуатации, что выгода от их использования стремилась к отрицательным величинам. Да и человеческий организм все же анатомически мало приспособлен для постоянной жизни под водой.

На организм, впрочем, у Кусто были свои планы. В 1956 году на Лондонском конгрессе по подводным исследованиям он сделал сенсационное заявление: «Мы движемся в сторону изменения человеческой анатомии, чтобы дать людям поистине неограниченную свободу под водой». Неизвестно, читал ли командор беляевcкого «Человека-амфибию», но мыслил он в том же направлении. И даже вроде бы инициировал какие-то опыты на мышах… В «Преконтиненте-IV» должны были жить представители нового вида — «хомо акватикус».

На недостаток воображения Кусто пожаловаться не мог, и устанавливать себе или другим какие-либо границы не считал нужным.

 

В мире безмолвия

В команде Жака-Ива Кусто обычно звали по инициалам — ЖИК. Обстановка была панибратски-неформальная, но никак не демократическая: авторитет ЖИКа был непререкаем, его дружеские пожелания приравнивались к приказам и выполнялись беспрекословно. «Как-то был такой случай: один из наших водолазов сказал ему: «У нас есть право на отдых!» — «Здесь ни у кого нет прав, кроме меня!» — ответил Кусто», — рассказывал в интервью российскому дайверскому порталу Андре Аабан, член команды «Калипсо» с 1952 года. Впрочем, он тут же оговорился, что подобные конфликты случались редко — абсолютное лидерство командора было очевидно. «Да, он был тяжелым по характеру, где-то эгоистом. Он делал то, что считал нужным, — вспоминала Божана Остойич, дайвер из Сербии, работавшая с Кусто уже в конце 80-х. — Но если в твоей команде каждый занимается, чем хочет, то организовать экспедицию невозможно. Обязательно нужна дисциплина. Конечно, рассказать можно о многом, но мне хотелось бы вспоминать только красивые вещи».

Увы, таким принципом руководствовались далеко не все, кто лично знал Жака-Ива Кусто и сделал на этом маленький бизнес после его смерти. Бывший член команды Вольфганг Ауэр из Мюнхена выступил с разоблачительными интервью: мол, ради впечатляющих съемок по приказу Кусто убивали и калечили морских животных. Волна возмущения была высокой: одни клеймили «садиста» Кусто, другие обвиняли Ауэ-ра в клевете…

Это писал сам Жак-Ив Кусто, и по стилю изложения чувствуется, что он не усматривает в подобных действиях ничего плохого. Идеи «зеленых» тогда еще не овладели миром. Натуралист был интеллектуальной разновидностью охотника.

«Вначале Кусто не был экологистом, он убивал много рыбы, — говорил Андре Лабан. — Потом, через некоторое время зародилась идея охраны моря. Не у него, а у доктора Бомбара, он был одним из его друзей. Когда эта идея появилась, Кусто «сел на поезд» и через некоторое время возглавил его».

К мыслям о необходимости охраны подводного мира подталкивал отца и Жан-Мишель. «Я стал замечать, — говорил он в интервью, — что рыбы становится все меньше и меньше, а мусора — все больше и больше. Я понял, что мы используем море как гигантскую іСвалку. Это стало шоком для меня». В 1973 году были организованы некоммерческий Фонд Кусто и одноименное Общество, организация по охране природы, президентом которой стал Жак-Ив Кусто, а вице-президентом — его старший сын.

В 1979 году он остался единственным. Младший, Филипп Кусто, погиб у берегов Португалии при испытании после ремонта гидросамолета «Каталина», с борта которого он снимал многие кадры «Одиссеи». Скупо и лаконично сообщалось об этом в одной из серий: при посадке нос гидроплана зарылся в воду, тела так и не нашли… На месте гибели сына Кусто опустил в воду пустой гроб.

В 80-90-е многие из грандиозных проектов Жака-Ива Кусто закончились неудачами: не оправдала надежд подводная лодка будущего «Аржиронет», не вышел на самоокупаемость Океанариум в Париже. Экспериментальный катамаран-турбопарусник, прозванный «Ветряной мельницей», не сумел выстоять против серьезного шторма. Идея парусных судов нового типа все же увлекала Кусто, и следующая модель, «Алсиона», успешно пересекла Атлантику, однако осталась дорогостоящей и непрактичной диковинкой.

В 1990 году умерла Симона Кусто. Последние годы она тяжело болела и жила на берегу, в Монако. И сейчас можно только гадать, знала ли она о том, что ее муж был отцом еще двоих детей — внебрачных.

 

Наследство

Во всяком случае, для мировой общественности это известие стало шоком. Через полгода после смерти Симоны восьмидесятилетний Жак-Ив Кусто женился на Франсин Трипле, бывшей стюардессе, которой в далеком 1975-м дал несколько уроков погружения с аквалангом. Иногда она появлялась в обществе вместе с командором, но он конспиративно представлял ее своей племянницей. Теперь Франсин было тридцать шесть, ее детям Диане и Пьеру-Иву — десять и восемь. «Пятнадцать лет мне приходилось держаться в тени, но теперь я — мадам Кусто!», — будто бы сказала Франсин Жану-Мишелю, чьи отношения с отцом после женитьбы последнего непоправимо испортились.

Они шумно поссорились после банкротства парижского Океанариума, делами которого занимался Жан-Мишель. Сын командора вышел из руководства Общества Кусто и вскоре продал свой главный капитал — фамилию — роскошному отелю на Фиджи. Началась тяжба отца и сына (по всеобщему мнению, инициированная Франсин), и суд запретил

Жану-Мишелю использовать в коммерческих целях свою фамилию без имени, набранного тем же шрифтом и в том же цвете. Впрочем, за название «Жан-Мишель Кусто» отель все равно был готов платить неплохие деньги.

Франсин Кусто так и не приняли в научном сообществе, и когда после смерти командора выяснилось, что все наследство, в том числе руководство Обществом Кусто и управление делами Фонда, он оставил ей, а не первой семье, из правления вышли почти все влиятельные институции, отпало и большинство инвесторов. В настоящее время практически все потомки Кусто — : и внуки Симоны (по двое от каждого сына), и дети Франсин — в той или иной степени занимаются подводными исследованиями и съемками, не переставая выяснять в суде отношения по поводу наследства, о чем во Франции вышло несколько скандальных книг. Ветшает в сухом доке поднятая со дна после крушения «Калипсо»: вокруг корабля-символа тоже идет ожесточенная нотариальная война…

В 1995 году в интервью газете «Фигаро» восьмидесятипятилетний, по-прежнему сухопарый и бодрый Жак-Ив Кусто грустно пошутил, что ему придется прожить еще как минимум пятьдесят лет — некому передать дела. Через два года, 25 июня 1997 -го, командора не стало.

Сейчас ниспровержение легенды Кусто больше не является доходным бизнесом, о семейных дрязгах носителей знаменитой фамилии журналисты вспоминают лишь к очередным круглым датам самого Кусто или его свершений. Подводные съемки перестали быть чем-то эксклюзивным и невероятным, теперь к услугам зрителей весь спектр картинок из жизни моря, от самодеятельных роликов дайверского видео до великолепной документалистики «Океанов»…

Однако нет сомнения: каждый, абсолютно каждый из тех, кто сейчас опускается в морскую глубину с камерой в руках, в свое время прилипал к телевизору, забыв обо всех ребячьих делах, когда показывали очередную серию «Подводной одиссеи команды Кусто».