Gryada : Womens Territory

 «День обратился в ночь»

В первой половине жизни Фалес, судя по всему, занимался государственными делами. По одной из версий, некоторое время он жил во дворце Фрасибула, по другой — проживал в городе как простой и не особенно состоятельный гражданин.

Труды Фалеса Милетского, написанием которых он занялся, по-видимому, уже по окончании политической карьеры, существуют в историографии на уровне названий: «О солнцестоянии» и «О равноденствии» (Диоген Ааэртский упоминает также трактат «Судоводная астрономия», но тут же оговаривает другое авторство этого труда). Причем, по мнению биографа, ученый написал так мало из принципиальных соображений, считая все прочее непостижимым; утверждение, конечно, более чем спорное (впрочем, согласно другой версии, Фалес вообще ничего не писал). В астрономических же изысканиях ученый особенно преуспел, и звездным его часом стало предсказанное им полное солнечное затмение 28 мая 585 года до н. э.

В то время неподалеку от территории Милетского полиса шла война между бывшим завоевателем Милета, лидийским царем Алиаттом, и граничившей с Лидией на востоке Мидией.

Считается, что Фалес не только предсказал конкретное затмение, но и пояснил природу явления, а именно утверждал, что солнечные затмения происходят из-за наползания на Солнце лунного диска (говорил он будто бы и об отраженном свете Луны). Однако его теория в античной традиции не закрепилась, и ученые следующего поколения уже поясняли затмения совершенно ненаучно. Не исключено, что после впечатляющего успеха, оставшегося в веках, имела место и ошибка, предсказание. А в данном случае Фалесу просто повезло: даже высчитав сам факт солнечного затмения, он не мог точно знать, что его можно будет наблюдать на территории Малой Азии.

И все же можно предположить, насколько вырос после битвы при Галисе авторитет Фалеса Милетского, оказавшийся сильнее, чем у царей с той и с другой стороны. Некоторые историки пишут, что его дальнейшие занятия естественными науками во многом преследовали цель доказать превосходство знания над традиционными авторитетами, опиравшимися на миф.

А если такой цели у философа и не было, этот процесс все равно был запущен.

 

«То, что под ногами»

Впрочем, согласно другим сведениям, Фалес Милетский был способен не только смотреть на звезды, но и проворачивать крупные бизнес-предприятия. Существует легенда о коммерческой авантюре Фалеса с оливковым маслом. Однажды ученый едва ли не на спор — ему поставили на вид бедность — начал среди зимы ездить по окрестностям и арендовать милетские и хиосские маслодавильни, причем, в отсутствие конкуренции, за весьма скромные суммы. Ненавязчиво став монополистом в отрасли, в сезон ученый мгновенно и впечатляюще разбогател: урожай маслин в тот год выдался небывалый. Разумеется, Фалес Милетский знал об этом заранее — вычислил по звездам. Согласно той же легенде, доказав свою коммерческую состоятельность, ученый покончил с бизнесом раз и навсегда — у него были куда более интересные занятия.

Многие историки предполагают, что свои деловые качества философ проявил вовсе не разово, и как раз по торговым делам много путешествовал (о его «возвращении из путешествия» упоминает источник, говорят об этом и письма философа, о которых ниже). В его время греки широко занимались морской торговлей, и основными партнерами Ионийского союза были Лидия, Фракия, Македония, а главными экспортными товарами — керамика, ткани, вино и то самое оливковое масло. Один из бесспорных фактов биографии Фалеса — его путешествие в Египет. Именно египетских жрецов Диоген Лаэртский называет единственными учителями Фалеса.

 

Пропорции и теоремы

Из Египта Фалес Милетский привез соотечественникам немало знаний, причем вполне прикладных: идею делить год на 365 дней и двенадцать месяцев по 30 дней (пять дней считались выпадающими), понятие о пропорциях, основы геометрии. На математические расчеты была завязана вся древнеегипетская земледельческая система. К примеру, если разливы Нила затопляли некую часть земельного участка — а год на год не приходился, — владелец мог прийти с этим к фараону, и если царские землемеры подтверждали информацию, налоги с этого участка взимались пропорционально уменьшению площади.

Известно, что фараон Амасис правил в Египте в 570 — 555 гг. до н. э., следовательно, на момент их контакта Фалесу было по крайней мере пятьдесят с лишним. Среди его геометрических открытий называют также теоремы о делении круга диаметром на две равные части, равенстве углов равнобедренных треугольников, о равенстве противоположных углов при пересечении двух прямых и многое другое. Насколько это были его авторские изыскания, а в какой мере они опирались на древнюю египетскую мудрость, ныне сказать, конечно, невозможно.

Она из легенд о Фалесе Милетском утверждает, что он был озабочен вопросом авторского права, причем отнюдь не в сугубо материальном смысле. Когда однажды — обстоятельства варьируются — встал вопрос о награде мудрецу, Фалес будто бы .сказал: «Мне будет достаточно, если, рассказывая о моих открытиях, вы будете говорить, что они принадлежат мне!»

 

«Начало всего»

Философ-неоплатоник Симпликий называл Фалеса Милетского безбожником. Имел ли он к тому основания? Революционное мышление Фалеса, по-видимому, вызывало у современников подобные подозрения, и однажды философу задали провокационный вопрос: что есть божество? «То, у чего нет ни начала, ни конца», — будто бы ответил мудрец. Также ему приписывается такая цепочка парадоксальных философских суждений:

Первопричину всего сущего Фалес Милетский искал не в божественной воле, а, выйдя за пределы мифологических координат, в первоначальном веществе, каковым он считал воду.

Философские воззрения Фалеса Милетского — о круговороте веществ, о замкнутости мироздания, об одушевленности материи — главным образом известны как раз со слов Аристотеля, который тоже слышал их в пересказах. Определить, действительно ли это мысли Фалеса, невозможно. Скорее, тут можно говорить о прорыве в античной философской мысли, произошедшем в те времена, а конкретнее, о милетской школе натурфилософии. За Фалесом Милетским традиция закрепляет безусловное первенство — но он был не один.

 

«Семь мудрецов»

Это письмо Фалеса Милетского к младшему коллеге Ферекиду, космологу и мифографу с острова Сирое, приводит Диоген Лаэртский. Подлинность письма, конечно, под вопросом, как и второго, адресованного Солону Афинскому, где Фалес уговаривает коллегу переселиться в Милет, где ему будет хорошо и безопасно. Но если Фалес действительно это писал, такие строки рисуют очень обаятельный образ человека непафосного, компанейского и легкого на подъем.

Кроме того, письма свидетельствуют о тесных связях между философами поколения «Семи мудрецов».

Рафаэль Санти. Эскиз к «Афинской школе» Разные историки называют и другие имена — семерка была популярной в античном мире магии чисел. Но в списках «Семи мудрецов» разного авторства имя Фалеса Милетского неизменно присутствует либо на первом, либо на почетном заключительном месте.

Известно, что у философа были ученики, развивавшие направление школы натурфилософии. Самые известные из них — Анаксимандр и Анаксимен. Анак-симандра, которого считают непосредственным преемником Фалеса, вода как основа всего сущего не устраивала, и он ввел в философию понятие апейрона — неопределенного, беспредельного и бесконечного первовещества. Даты рождения философов (в случае с Фалесом эта цифра, как мы помним, неточна) допускают, что разница в возрасте между ними была небольшой, около пятнадцати лет — так что ученик мог быть скорее младшим другом. Анаксимен же, принявший за первовещество воздух, был моложе — его зрелость пришлась на то время, когда Милет уже был завоеван Персией.

 

Мул и Треножник

По легенде, однажды к Фалесу Милетскому обратился погонщик мулов с оригинальной проблемой: как-то раз, переходя через речку, мул споткнулся и намочил навьюченные на него мешки с солью. Соль начала растворяться, мешки заметно полегчали, и тех пор умное животное на этой переправе регулярно повторяло данный фокус. Фалес решил проблему погонщика блестяще: посоветовал навьючить мула мешками с шерстью и губками. После окунания в воду поклажа сильно потяжелела, и с тех пор мул переправлялся через реку крайне осторожно.

Житейская история со смесью физики и прикладной дрессуры пережила века, и ею чаще всего иллюстрируют повседневный, человеческий образ Фалеса Милетского. Гораздо менее живучей оказалась другая легенда, которой Диоген Лаэртский уделяет очень много внимания, пересказывая в массе вариаций: о треножнике, выловленном рыбаками в море и предназначенном величайшему из мудрецов. Первым делом, конечно, вспомнили о Фалесе, но тот, по одной версии, пустил символ мудрости (кроме треножника, упоминается чаша) по рукам собратьев-философов, а по другой, сразу принес на алтарь Аполлона.

По одной из многочисленных версий, чашу (она же — треножник) из моря не вылавливали, этот подарок отправил Фалесу В Крез, новый царь Лидии, сын Алиатта, прославившийся в истории своим богатством. Богатство не возникло само собой: за время своего правления Крез значительно расширил территорию своей державы. Согласно преданию, дельфийский оракул посоветовал Крезу «отыскать самый могущественный эллинский город и заключить с ним союз»: выбор пал на Спарту. Однако с подобным предложением Крез приступал и к Милету, и фактически оно означало переход полиса под контроль Лидии. Обстановка в регионе была тревожная, с востока наступали войска И Кира II, царя Персии.

По всей видимости, в это неспокойное время уже пожилой Фалес Милетский отошел от чистой философии, научных изысканий и житейских советов погонщикам мулов. И снова обратился к делам государственной важности.

 

«Мудрейшие решения»

Известно, что Фалес Милетский выступал инициатором объединения полисов Панионийского союза в единое государство, которое могло бы противостоять внешним военным угрозам. Но этот геополитический проект так и не претворился в жизнь: привьжшие к автономности, полисы проводили разновекторную политику и договориться между собой не смогли. Некоторые из них были фактически присоединены к Лидии, усиливая ее против могущественного врага, Персии. Милет — не исключено, что благодаря дипломатическим способностям Фалеса — сумел сохранить независимость и нейтралитет. «Полагают, что и в делах государственных он принимал мудрейшие решения. Так, например, когда Крез послал к милетцам [послов] на предмет заключения военного союза, он воспрепятствовал этому, что и спасло город после победы Кира», — писал Геродот.

При этом личные взаимоотношения Фалеса с Крезом складывались, по-видимому, неплохо. Лидийский царь демонстрировал проэллинские симпатии, интересовался культурой греческих полисов, и эпизод преподнесения дорогого подарка Фалесу как самому уважаемому мудрецу вполне мог иметь место. Ученый же, со своей стороны, выступал военным советником Креза в его битве с Киром, произошедшей в тех же местах, что и давнее сражение Лидии с Мидией. Возможно, личное участие Фалеса Милетского в этой войне было той ценой, которую заплатил за нейтралитет его родной город, и фактически мудрец стал заложником лидийского царя.

Тут интересен не только рассказ об инженерном решении масштабной тактической проблемы, но и скептицизм великого историка. Похоже, Геродот склонялся к мысли, что эллины могли совершенно сознательно творить миф о военном гении своего мудреца, Фалеса из Милета.

 

«Нет разницы»

Форсирование Галиса произошло в конце октября 547 года до н. э., и это последняя более-менее точная дата в биографии Фалеса Милетского. В истории тогдашней войны это событие решающим не стало: кровопролитная битва закончилась «вничью», и армии разошлись. Крез отступил в город Сарды, откуда начал созывать армии союзников, чтобы дать к весне массированный отпор персам. Но Кир не стал дожидаться наступления весны. После двухнедельной осады Сарды были взяты штурмом, Крез захвачен в плен и сожжен на костре. Лидийское царство перестало существовать, Персия покорила ионийские города.

Милет — и это очень необычно для тех времен — сдался миром и не был разрушен. Историки видят в этом итог дальновидной дипломатии Фалеса, благодаря которой полис не позиционировал себя как союзник Лидии и, следовательно, враг персов.

О дальнейшей жизни Фалеса Милетского, по сути, ничего не известно. Продолжил ли он заниматься философией и наукой при новых властях, порядках и границах, уже в очень преклонном возрасте, сказать нельзя. Можно предположить, что афоризмы и парадоксы Фалеса, пересказанные Диогеном Лаэртским, относятся именно к последнему периоду его жизни, аккумулируя накопленную годами мудрость.

Смерть Фалеса Милетского источники датируют пятьдесят восьмой Олимпиадой, то есть от 548 до545 г. до н.э. В тот день он смотрел гимнический агон, то есть состязания атлетов, на открытом воздухе, в жаркий день. Мудрец был уже очень немолод (от семидесяти с лишним до девяноста пяти лет!) — даже по современным меркам, а тем более если говорить о продолжительности жизни в древнем мире.